Глава 13. Начало второй мировой войны. Операция "Малый Сатурн".

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!

 

В.И. Лебедев-Кумач. «Священная война».

 

Глава I. Размещение Советских войск и боевые действия в Большой излучине Дона летом 1942 года

 

В начале июня на Дону стала размещаться 1-я гвардейская армия.

В 1-ую гвардейскую армию входили: 4-ый гвардейский стрелковый корпус (35-ая и 41-ая гвардейские и 195-ая стрелковые дивизии), 6-ой гвардейский стрелковый корпус (38-ая и 44-ая гвардейские и 1-ая стрелковая дивизии), 153-ая стрелковая дивизия,     4-ая артиллерийская дивизия ПВО, ряд артполков, 18-ый, 24-ый, 25-ый танковые корпуса, ряд танковых полков, семь инженерных батальонов.[1]

Одной из первых прибыла на Дон 1-я стрелковая дивизия,[2] которую из Куйбышевской области 7 июня 1942 года эшелонами отправили на станцию Урюпинск и другие ближайшие остановки. Затем скрыто совершили 170-километровый марш и заняли оборону на берегу реки Дон в полосе населенных пунктов: Верхний Мамон, Журавка, Подколодновка, Старотолучеево. Штаб 1-я стрелковой дивизии  и партизанского движения на Богучарщине находился  хуторе Артюхов.  Перед дивизией ставилась задача остановить войска 6-ой немецкой армии на Дону, наступление которой предполагалось на Богучарском направлении. Одновременно надлежало закрепиться на восточном берегу реки Дон, а на западном оборудовались окопы на участке в районе сел Осетровка, Филоново, Журавка, хутора Ольхов, Галиевка и Оголев.

Переданной 1-ой гвардейской армии 153-й стрелковой дивизии, под командованием полковника    А.П. Карнова, было поручено оборонять участок реки Дон от хутора Новый Лиман, станицы Казанской и Вешенской. На правом берегу реки против дивизии располагались села: Абросимово, Монастырщина, Сухой Донец, 1-ая и 2-ая Белые горки, станицы Казанская и Базки. В сосновом лесу в районе хутора Новый Лиман в этот период разместился 15-ый танковый корпус.

Знакомясь с документами и воспоминаниями воинов, участников этих событий, трудно представить себе масштабность подготовительной работы Генерального штаба. Уже в начале ноября на узкий участок фронта в 100 км по берегу реки Дон от Верхнего Мамона до хутора Новый Лиман были переброшены 38-ая, 41-ая, 44-ая, 195-ая, 350-ая и 267-ая дивизии. Сюда же были подтянуты 17-ый, 18-ый, 24-ый, 25-ый танковые корпуса, которые сосредоточились вблизи «Осетровского  плацдарма», а 15-ый танковый корпус расположился в сосновом лесу вблизи хутора Новый Лиман.

Прибывшие дивизии заняли исходные позиции, потеснив 1-ую стрелковую дивизию, оборонявшую весь этот участок. 563-й полк 153-ей дивизии остался в хуторе Новый Лиман. 38-ая дивизия расположилась от хутора Новый Лиман до села Подколодновка. 58-ая дивизия от Подколодновки до Нижнего Мамона,     44-ая и 41-ая дивизии перешли на «Осетровский плацдарм». 350-ая и 195-ая дивизия расположились на левом берегу Дона против каменного карьера и села Дерезовки. 267-ая дивизия занимала позиции против Новой Калитвы.[3]

Летом 1942 года на Юго-Западном и Брянском фронтах сложилась сложная обстановка. В начале июля немцы прорвали фронт, и вышли к берегу Дона. Во избежание окружения советские войска начали отходить. Для обороны на левом берегу Дона Богучарского района 6 июня 1942 года разместилась 1-ая стрелковая дивизия 63-ей армии Юго-Западного фронта под командованием Алексея Ивановича Семенова.

Войска немецкой группы «Вейхс» и 6 армия Паулюса с 28 июня по 7 июля, прорвав оборону Брянского и Юго-Западного фронтов в полосе до 300 км, прорвав оборону советских войск, продвинулась в глубь на 150—170 км, вышли к реке Дон в районе Воронежа

Как рассказывают очевидцы, 7 июля 1942 года над Богучаром появилась эскадрилья самолетов, были нанесены бомбовые удары на Терешковскую нефтебазу и Галиевский мост, где собралось большое количество отступающих. Бомбежка продолжалась до 9 июля.

Вечером  7 июля 1942 года 6 - я армия Паулюса получила приказ наступать силами 40 – го танкового корпуса до высоты к югу от Михайловки. Перейдя в  наступление в направлении Павловска, после чего захватила плацдармы на реке Дон в районе Богучара. 24 танковая дивизия и дивизия «Великая Германия» должны 8 июля атаковать к югу.[4] Немецкие войска силою до двух танковых дивизий и мотопехотой вели наступление с рубежа: Россошь, Ольховатка во фланг и тыл армии по двум основным направлениям: вдоль железной дороги Россошь - Миллерово; и вдоль реки Дон в направлении г. Богучар. В результате Войска Юго-Западного фронта по решению Ставки ВГК под угрозой окружения продолжали отход на восток на рубеж обороны Богучар, Кантемировка, Беловодск, Красный Луч.

9 июля немецкие танки заняли Богучар. Через сутки почти весь Богучарский и Радченский районы были оккупированы. Очаги сопротивления на западном берегу реки Дон оставались в районе сел Осетровка, хуторов Тихий Дон, Ольхов и Оголев.

Советские войска 28 Армии разрозненными группами, оказывая сопротивление противнику, отходила в общем направлении (40 км южнее Богучар), Кантемировка, Журавка, Казанская. Противник мотопехотой и танками овладел районами Богучар, Барсуки, Титаревка, Кантемировка.[5]

Отдельные бои на Богучарской земле продолжались до 13 июля. Так, 11 июля красноармейцами в районе хутора Галиевки были уничтожены немецкие разведчики на мотоциклах. 12 июля по этим местам немецкая авиация нанесла мощный бомбовый удар. Еще дымились воронки от бомб, как противник на мотоциклах, бронетранспортерах и танках пытался с ходу выйти непосредственно к реке Дон с целью форсирования. Но огнем артиллерии и действиями пехоты атаки были отбиты. 415-ый полк занимал правый берег реки Дон от каменного карьера через высоту 191/1 и далее к реке Дон, южнее села Осетровка.

Ежедневно с 13 июля немецкие войска активно атаковали подразделения полка, находящиеся на высоте, с целью захвата этого участка. 14 июля превосходящие силы пехоты противника при поддержке танков нанесли удар по полку и вынудили наши подразделения отойти к реке Дон. На следующий день полк организовал сопротивление и преградил путь к реке. Потеря высоты на правом берегу Дона не позволяла хорошо просматривать действия немцев. К вечеру, получив подкрепление, батальоны капитана Усеева начали контратаковать подразделения немцев и отбили высоту. Осетровский плацдарм затем удерживался до начала наступления наших войск в декабре 1942 года. Тылы 28 - ой, 38 -ой и 57 - ой армий в течение 8, 9 и 10 июля двигались беспрерывным потоком в сторону переправ на Богучар, Казанская и Вешенская. 28 – я Армия разрозненными группами отходила с рубежа Журавка (60 км восточнее Кантемировка) на юг и юго-восток. Ее обозы и автотранспорт 10 июля переправлялись через р.Дон на участках обороны 1 - ой и 153 - ой стрелковых дивизий 63 Армии. Противник занял район Богомолов, Медова, Журавка, Сетраковский.

57 Армия в течение дня 11 июля 1942 года вела бой на рубеже Монастырщина, Михайлов. В ночь на 12 июля 1942 года армия из района Никольское отвела свои части в южном и юго-восточном направлениях на новый рубеж Мигулинская, Коновалов. 28 Армия, штаб которой находился в с. Писаревка, отдельными группами отходили за р. Дон. Самое страшное, что штабы армий потеряли управление войсками, рубеж Богучар, Кантемировка оставался неприкрытым.

В сводке Совинфорбюро от 13 июля 1942 года сообщалось: «В районе Богучара наши войска вели тяжёлые оборонительные бои с наступающими частями противника. На одном из участков наши части уничтожили крупный отряд гитлеровцев, прорвавшийся в глубину нашей обороны. На другом участке уничтожено 5 танков и 350 солдат и офицеров противника». Борьба за Богучар приняла исключительно напряженный характер. Город трижды переходили из рук в руки.

14 июля силами пехоты при поддержке танков немцы снова пытались ликвидировать плацдарм, удерживаемый 408-ым полком в районе хутора Оголев. При приближении к окопам два танка были подбиты связками гранат, 4 танка прошли через окопы, стремясь к переправе. Как только они перекатились через окопы, два танка были подбиты бутылками с горючей смесью. Остальные два попятились назад.

На 16 июля на всем протяжении обороны реки Дон наши войска были вынуждены оставить западный берег, в наших руках остался только Осетровский плацдарм. На участке 412-го полка от Осетровского плацдарма до хутора Оголев немцы неоднократно пытались форсировать реку. 18 июля немецкие и итальянские подразделения под прикрытием шквального минометного обстрела начали переправу в районе хутора Тихий Дон. Быстро и уверенно неслись лодки к левому берегу, но были встречены ружейно-пулеметным огнем. Противнику все же удалось достичь левого берега, но в рукопашной пехотинцы были истреблены и рассеяны. Такая же участь постигла врага в этот день в районе села Журавка. Здесь до батальона немцев достигли левого берега, высадились, но в жестоком бою были перебиты.

До начала общего наступления на реке Дон проходили стычки противника с нашими подразделениями за овладение островками, бродами, удобными переправами. Многие богучарцы знают, что на реке Дон, прямо на середине, образовался длинный островок в районе хутора Ольхов, отделенный от берега неширокими бродами. На этом островке постоянно находилось наше боевое охранение, где был оборудован наблюдательный пункт. Это давало возможность вовремя предупреждать попытки немцев форсировать реку Дон через островок. 25 июля утром 12 бойцов, находившихся в боевом охранении, обнаружили, что группа итальянцев, пользуясь тем, что в пойму опустился туман, крадучись по протоке, продвигались к островку. Оружейным огнем и гранатами итальянцы были отогнаны. Однако, через некоторое время, к островку снова придвинулись итальянцы, уже около взвода. Завязался бой. На помощь посту пришел взвод наших солдат. Итальянцы тоже получили подкрепление. К вечеру десант был ликвидирован. На островке осталось лежать убитыми до 70 солдат. Постоянно находилось боевое охранение и на острове ниже села Галиевка, куда для удержания островка приходилось посылать подкрепление. Оборону острова 3 батальон 58 – й стрелковой дивизии держал до глубокой осени 1942 года. В. Улеватый из с. Подколодновка вспоминал о боях на острове: «И вот – 4 ноября. Темная ночь. Дождь, ветер. Батальон отправлен в баню. На острове осталось только 23 человека. 5 человек патрульные остальные в блиндажах. И вдруг треск выстрелов разорвал ночную темень. Немцы бросили на остров большие силы. Завязался упорный бой. В ходе его 9 человек погибли , 7 было ранено, 5 пропали без вести».[6] Вскоре остров был снова освобожден.

 8 октября 1942 года один из советских батальонов начал переправу через Дон в районе с. Грушовое. Было взято в плен 11 итальянцев, одна 75-миллиметровая пушка. Были и ответные акции итальянцев. Они пытались захватить остров напротив Подколодновки. Завязался бой. Противник отступил. Во время оккупации между итальянцами и немцами не было единства. Фашисты командовали итальянцами, зачастую не снабжая их продовольствием.

В октябре 8-й итальянской армии, немцы доверили фронт протяженностью белее 270 км, между Камилшово и Вешкой. На левом фланге расположилась 2 - я венгерская армия, на правом фланге 3 - я румынская армия. Маршал Италии Джовании Мессе вспоминал: «Альпийская дивизия «Тридентаина», переданная мне в качестве подкрепления во время сражения на Дону возвращалась в свои армейский корпус для замены румынских войск. Дивизия «Пусубио» и 3 - я дивизия «Челере» так же заменяли румынские части, перемещались следующим образом: дивизия «Пусубио» - на линию фронта в излучину у Аголева[7] между населенными пунктами Терешково и Монастырщина (на правый фланг 298 – й немецкой дивизии для создания нового сектора обороны XXXV – го корпуса), а дивизия «Челере» в резерв Армии в долину реки Богучар».[8]

 

  

 

Ах война что ж ты подлая сделала:
Вместо свадеб – разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.

 

Булат Окуджава. «До свидания, мальчики!»

 

Глава II. Жизнь на оккупированной территории

 

В ходе наступления летом 1942 года немцам (операция «Блау») удалось захватить Богучарский и Радченский районы. При занятии населенных пунктов вблизи населенных пунктов, жители, как правило, выселялись или расстреливались. Вот как  вспоминает об этих событиях Минакова С.В.: «Гул нарастал, женщины попадали в овраг, закрывая собой детские тела, над головами прошла какая-то грохочущая волна, я заплакала, увидела, как мамины губы что-то шепчут. Послышались взрывы. Мне, в ясный солнечный день, все увиделось необычной грозой. Это немецкая авиация совершила налет на провинциальный непромышленный городок, население которого составляли женщины, дети и старики. Страшная картина открылась после бомбардировки: разрушенное здание яслей, двор, усеянный телами нянечек и детей, клочками пеленок. Я и сейчас с содроганием и недоуменной тоской вспоминаю эту варварскую бомбежку, почерневшие лица матерей, воздевающих к небу руки и проклинающих фашистов…

В тот вечер с толпой испуганных, уставших женщин мы шли с мамой по горе, пытаясь уйти от гитлеровцев. Оглядываясь, видели Богучар: горящее здание педучилища, в котором когда-то учился М. Шолохов, необычно пустую, площадь Павших стрелков…. По улицам уже пошли колонны чужих солдат. На улице 1-го Мая, где расположились итальянские части, валялись желтые лимонные корки. Итальянские солдаты, жестами объясняясь с подростками, играли в футбол. По рассказам Вани, брата моей подружки, итальянцы побаивались немцев и играли с местными мальчишками только в отсутствие немцев….».[9]

После освобождения богучарцы в беседе с корреспондентом Алексеем Сурковым рассказывали: «Черноглазая пятилетняя Тамара то и дело вмешивается в разговор: - Немец злой. Он маму искал и нас искал. Мне тетя говорит: «Расскажи стихи про Ворошилова». А я не рассказывала - ведь немец услышит, убьет меня и бабушку. Помолчала, потом, что - то припомнив, проговорила: - А меня немец по голове молотком бил. Бабушка поясняет. Тамара играла на улице возле немецкого гаража, подняла с земли какую - то гайку. Немец шофер увидел, рассвирепел и ударил ребенка но голове тяжелой рукояткой молотка».[10]

 В городе и населенных пунктах района был введен так называемый «Новый порядок». Управление оккупированных районов осуществлялось через комендатуры. Они подчинялись штабам действующих на территории частей вермахта и поддерживали связь с гестапо. Комендантом Радченского района был сначала итальянский майор Ангис, а затем немец Кислинг.

В Богучаре комендатура разместилась в здании городского совета, где повесили вывеску с надписью на немецком и русском языках «Местная комендатура», такие же вывески были над банком, фотографией и других местах. Над каждым колодцем прибили регистрационные таблички на немецком языке, можно или нельзя немцам пить из них воду. Во многих дворах и садах были вырыты ямы - гаражи для машин и танков. На телеграфных столбах размещались объявления: «Разрешается выходить из домов с 5 часов утра до 5 часов вечера. За нарушение приказа строгая ответственность». «Предлагается хозяевам и квартиронанимателям скалывать лед и чистить снег с тротуаров. За неисполнение строгая кара». «Красноармейцы, не явившиеся в германские части будут беспощадно расстреляны или повешены. Житель, дающий красноармейцу убежище, питание или оказывающий другую помощь будет наказан самым строгим образом - расстрелом или повешением».[11]

В городе Богучаре была создана управа, которую возглавил бургомистр, бывший учитель городской школы. В селах были выбраны старосты и назначены полицейские, как правило, завербованные из выходцев членов кулацких семей, дезертиров и уголовных элементов. Старосты должны были обеспечивать сельскохозяйственные поставки, агротехническими работами и благонадежностью жителей. Старосты, выдвинутые немецким командованием выбирались на общем собрании, куда не допускались женщины и молодежь. Так в с. Липчанка, где присутствовало и несколько мужчин из с. Радченское на собрании итальянский офицер сообщил: «…что районным старостой желает быть Бондарев Пантелей Петрович и, что «мы ему доверяем». Все официальные помещения в обязательном порядке «украшались» плакатами и портретами. Так, в помещении Радченского районного старосты (Воронежская область) были вывешены большие художественно исполненные портреты Гитлера и Муссолини. Зачастую на должность старост назначались бывшие председатели колхозов оставшиеся на оккупированной территории. Директором МТС им. Горького Радченского района была назначена член ВКП (Б) Левченко Александра Алексеевна. Директором Первомайского совхоза был назначен механик совхоза Романов. Но были и те, кто перешел на службу оккупантам добровольно. В докладной записке от 19 марта 1943 года В.Н. Меркулова И.В. Сталину, направленная ЦК ВКП(б) о ликвидации шпионов, диверсантов и немецких пособников в освобожденных районах, сообщалось: «В делах старосты Радченского района также обнаружено 35 аналогичных заявлений от 28 членов и 7 кандидатов в члены ВКП (б), в том числе от бывш. директора Марьевской МТС Радченского района, члена ВКП (б) Гвозденко, следующего содержания: «Районному старосте господину Заверухе. Я, Гвозденко, прошу Вашего разрешения допустить работать в колхозе. Я эвакуировался, но возвратился в Радченский район, желаю честно работать и выполнять все указания вышестоящего начальства. Партбилет уничтожил». Гвозденко арестован. Из числа видных немецко-итальянских пособников и агентов арестованы: Баранников - бывш. ответственный инструктор Воронежского Облисполкома. По заданию немецко-итальянских оккупантов Баранников создал в Кантемировском, Радченском и Писаревском районах лжепартизанские отряды, куда обманным путем привлекал советских патриотов, коммунистов и комсомольцев, а затем выдавал их. … Выявлено 208 пособников немецко-итальянских оккупантов, бежавших с ними при отступлении, в том числе такие лица: Е. Пушкарева, бывший секретарь Богучарского РК ВЛКСМ. С приходом оккупантов принесла им списки комсомольской организации, а затем вышла замуж за итальянского офицера. Новошицкий, бывший пропагандист Радченского РК ВКП(б). Был назначен оккупантами счетоводом Богучарского зерносовхоза».[12] Многим колхозам и совхозам были оставлены старые названия. Фашисты за короткий срок восстановили богучарскую  тюрьму. Куда помещались схваченные на богучарской земле коммунисты и комсомольцы. В основном содержание в тюрьме было недолгим, приговор был одним - расстрел.

Жизнь для немецких и итальянских оккупантов в районе была хорошей. Правда немцы относились к итальянским солдатам свысока. По сообщениям из Богучарского района, «итальянцы привилегированных дивизий «Равенна», «Турино» … в большинстве своем держались немцами в условиях гораздо худших, чем немецкие солдаты, расселялись в бараках, землянках, в то время как немцы располагались в лучших квартирах».[13] «Немцы кормили итальянцев два раза в день - обыкновенными макаронами и кофе в ограниченном количестве».[14] Вино, шоколад, консервы выдавались только немцам и были для итальянцев роскошью. Свой скудный рацион итальянские солдаты пополняли «лягушками, кошками, а также сырыми тыквами и бураками, которые они воровали у населения». «В качестве лакомых блюд они использовали воробьев, которых били из рогаток». Взаимоотношения между немцами и итальянцами были враждебные. Итальянцы говорили про немцев, что они «собаки», а немцы называли итальянцев «полсолдата». Взаимная неприязнь была настолько сильной, что итальянцы не пользовались возведенными немцами сооружениями. Очевидцы Радченского района отмечали, что «в районе… немцы построили для себя столовые, рестораны, госпитали, приспособили помещения под штабы. Уходя из района, немцы оставили все это в исправном состоянии».[15] Итальянцы старались этим не пользоваться.

В г. Богучаре, работал театр, демонстрировались немецкие кинофильмы, выступали немецкие артисты. Русские в театры не допускались. Был открыт публичный дом, который обслуживали местные жительницы. Комендант Кислинг рассказывал о «новом порядке» на собраниях в селах района: «Совхозы и колхозы не оправдали себя и с 1 января 1943 г. будут ликвидированы». Немцы планировали ввести частное землевладение, рассчитанное на кулаков и помещиков. Землю планировалось разделить по количеству едоков – мужчин. Каждые 10 дворов должны были иметь старшего – десятника. «Из числа «лучших людей» создаются особые десятки, которые получают наилучшую землю, скот и инвентарь колхозов (недостающее количество инвентаря, скота, по словам Кислинга, будет завезено дополнительно). Остальным жителям – «лодырям» предоставлено право честно работать, подняться до разряда «лучших», после чего им также будет оказываться «помощь». По словам Кислинга, «львиная доля доходов будет оставаться у землевладельцев» и только «незначительные проценты пойдут в пользу немецкого государства».[16]

После описанных событий есть необходимость вспомнить, как складывалась судьба молодежи села Сухой Донец, решивших получить специальность механизаторов. Окончив курсы в марте 1942 года, сдав экзамены, девчонки были распределены в тракторные отряды на работу. Мальчишек оставили в МТС, прикрепили к старым комбайнерам, мальчишки получили комбайны «Коммунар» и стали готовиться к уборке урожая. Работать на комбайнах не пришлось, так как на фронте для наших войск сложилась неблагоприятная обстановка. 9 июля 1942 года Богучар стали бомбить немецкие самолеты. Богучар заволокло дымом. С базы МТС было видно, как под бомбами рушились здания и горели дома. Многим ничего не оставалось, как бросать все и бежать домой. По дороге на Монастырщину к переправам двигались машины, шли солдаты и беженцы. Вся эта масса народа непрерывно обстреливалась с самолетов и подвергалась бомбежке. К вечеру некоторые ребята добрались до села Сухой Донец, а на другой день в село вошли немецкие войска.

Первое, что сделали немецкие солдаты, – это рассыпались по дворам и приказали немедленно покинуть село и уйти в степь. Под прикладами и выстрелами старики и женщины похватали в охапку своих детей, кто смог взял одежду, продукты, сколько можно было унести, с плачем и воплями бежали из села. В короткое время в селе остались одни итальянцы, а в домах – все, что было нажито за многие годы. В оврагах, балках были вырыты землянки, где вынуждены были спасаться жители села в условиях прифронтовой полосы. Что такое быть на оккупированной территории, когда у человека нет никаких прав, – хорошо еще помнят многие, жившие в то время. Мародерство, принудительные работы по рытью окопов или котлованов под блиндажи, расстрелы безвинных людей – все это легло тяжелым бременем на жителей села.

Примеров зверства оккупантов можно привести множество. За то, что девушка Елена Павловна Столповская (на фото слева) из села Белая Горка подобрала в поле раненого красноармейца, ее арестовали вместе с раненым, пытали и расстреляли в селе Дубрава, где они и похоронены на кладбище. Какой вред принесли Германскому государству и той же Италии две девочки-подростка, которые пошли в село Белая Горка накопать картофеля на огороде своей усадьбы? Проходя мимо артиллерийских батарей, в степи они были схвачены итальянскими солдатами, которые надругались над ними, и их обнаружили позже мертвыми. До сих пор в поле еще заметен маленький холмик с деревянным крестом. В село Сухой Донец также пришел на огород за картофелем и одеждой непризванный в армию из-за глухоты дед Мишка. Итальянский солдат окликнул его, но так как он слышать не мог и продолжал идти, итальянец снял с плеча винтовку, выстрелил и убил его.[17]

В городе проходили облавы. Жен и детей красных командиров и коммунистов немцы, как правило расстреливали. В Кантемировке был создан концлагерь. Размещался он на территории колхоза «Красный партизан», в нем содержалось до 70 000 человек. В акте, составленном 12 ноября 1943 года о злодеяниях фашистов в селе Лысогорка Залиманского сельсовета, изложены факты ареста жителей села с последующим помещением в концлагерь. Истощенных голодом военнопленных заставляли работать по 15-16 часов в сутки, при этом жестоко избивали и давали стакан зерна в сутки. После освобождения на территории лагеря в девяти ямах было обнаружено 2127 трупов. Уничтожением пленных руководил полковник СД Пилиц Франц. Аналогичный лагерь находился в Первомайском совхозе, Радченского района, где содержалось до полутора тысяч человек. Территория лагеря ограждалась колючей проволокой высотой и охранялась немецкими солдатами и полицаями. По рассказам местных жителей, пленных жестоко избивали. Привезенные пленным машину продуктов собранных местными жителями немцы отдали собакам. Но иногда колхозникам удавалось передавать кое-что из продуктов питания. Кроме того, фашисты добивали, а то и закапывали еще живыми тех, кто просто уже не мог ходить от истощения. Лишенных одежды и обуви, оборванных и голодных, их гоняли на тяжелые земляные работы, на строительство узкоколейной железной дороги от станции Шелестовка до Богучар. Они вручную насыпали землю, носили рейки, тяжелые деревянные колоды на расстояние три и больше километров, обессиленных, их били прикладами и палками, кидали в карцер. Смертность среди заключенных увеличивалась и с наступлением осени достигала 50 человек в день. 136 жителей района были подвергнуты пыткам. 4860 человек, в том числе 1065 несовершеннолетних, были угнаны за пределы района. В городе часто проходили облавы. Из воспоминаний Минаковой С.В. «…., мой отчим, капитан Красной Армии, интендант Даниил Никандрович, отец Лиды, был в это время на фронте. Но как об этом узнали картели? Мы не успели выйти из дому: на пороге появились люди в черной форме, с жесткими лицами и лающим говором. Мы с сестрой заплакали. Их главный спросил: «Wo ist жена командира Козлова? Du?» Тетя Женя прошептала маме, сильно сжав мою руку: «Аня, я тебя не оставлю!» И мы пошли за солдатами в один из двух автобусов, уже заполненных женщинами с детьми, — некоторые из них были нашими знакомыми. Дети вели себя беспокойно. Было очень холодно, матери согревали детей своими объятьями. По репликам мама поняла, что нас везут на расстрел». В это день более 20 человек вывезли в район с. Титаревка и там расстреляли. «…. Маму ранило в грудь слева, прижатую к груди Лидочку не задело чудом. Спас нас лесник Цмиль. Он отвез нас утром на телеге в свою пустовавшую сторожку неподалеку от сел Никольское, Поповка, Каплино. Там, в домишке из двух комнаток и кухни, мы обнаружили остатки картошки, отогрелись, отошли от испуга. Через день к нам прибились еще две женщины с четырьмя детьми, которых мама встретила в лесу. Они спаслись под телами расстрелянных». Всего в  Радченском районе фашисты замучили и расстреляли 55 человек.

За неподчинение приказу или даже опоздание с его выполнением жители района подвергались жестоким наказаниям, вплоть до расстрела. Так в с. Красногоровке были публично расстреляны: Ситников Григорий Васильевич, Прядкин Иосиф Васильевич, Литвинов Кузьма и Кравцов Николай. В с. Монастырщина фашисты расстреляли 12 стариков и старух. 89 - летняя Гречишникова Пелагея была заколота штыком в своем доме.[18] В с. Хрущево Радченского района был застрелен глухой колхозник Самойлов А.С., который не смог ответить на вопрос немецкого офицера. В Радченском районе были зверски замучены, а потом сожжены Савельев Шура – пять лет, Шмелев Ваня – десять лет, Горбунов Ваня – четыре года. Витя Удовченко был до смерти избит немцами, грабившими квартиру, за то, что он назвал их гадами.[19] За связь с партизанами расстрелян староста х. Лещенково Писаревского района - Даниленко. В с. Бугаевка и в х. Желобок того же района по подозрению в связи с партизанами расстреляно 16 человек. В с. Каразеево Радченского района оккупанты облили бензином и сожгли жену красноармейца Шмелеву Татьяну Петровну, 22-х лет, вместе с ее 10-месячным ребенком. Шмелева высказала недовольство приходом оккупантов. В с. Терешково за высказывание в пользу советской власти зверски замучены колхозники: Нарожный Яков Харитонович, 53-х лет; Нарожная Ирина Григорьевна, 50 лет; Нарожный Иван Яковлевич, 15 лет... У всех выколоты глаза, поломаны руки, распороты животы. В с. Пасека этого же района оккупанты зарезали кинжалом и еще живую закопали в землю 70-летнюю колхозницу Пуленкову Дарью Герасимовну, а 94-летнюю колхозницу Тихонову Арину Яковлевну закололи штыками.[20]

За связь с партизанами расстрелян староста хутора Лещенково Писаревского района - Даниленко. В селе Бугаевка и в хуторе Желобок того же района по подозрению в связи с партизанами расстреляно 16 человек.

На территории района были созданы лагеря советских военнопленных. 136 жителей были подвергнуты пыткам. 4860 человек, в том числе 1065 несовершеннолетних, были угнаны за пределы района. В селе Твердохлебовка итальянцы заставили людей возить на себе бочки с водой за пять – шесть километров для того, чтобы только поиздеваться над ними. Отдельные жители Богучарского района и города пошли на службу к оккупантам, один из учителей был бургомистром города. Все они после войны сосланы в лагеря и тюрьмы. Итальянцы под руководством немецких инструкторов с привлечением военнопленных и местных жителей для укрепления обороны, тянули одноколейную железную дорогу к Богучару, оборудовали переправы на притоке Дона реке Богучарка.

Были изнасилованы женщины и девушки в селах Монастырщина, Дьяченково, Залиман, г. Богучар и других населенных пунктах.

За пять месяцев фашистской оккупации в районе было разрушено построек на 18 миллионов 445 тысяч рублей, в том числе более 50% школьных зданий - 16 школ из 34 в Богучарском районе и 9 из 43 в Радченском районе. Остальные школы лишились оборудования. В самом Богучаре разрушены здания: БСШ (бывшая женская гимназия и здание бывшего Александровского училища), педучилище (бывшая мужская гимназия), медшкола, зернотехникум. Училища так и не были восстановлены, а ученики и учителя единственной средней городской школы долго (до 1979 года) ютились в уцелевшем здании Ремесленного училища.

Во время оккупации немцы целенаправленно под угрозой репрессий изымали учебники и наглядные пособия. В Радченске публично сожгли книги из библиотеки. Делалась попытка восстановить работу школ, но удалось открыть только несколько школ в Радченском районе, оккупированном итальянцами, где режим был мягче. Но и там более 5-8 учащихся на занятия не собирались. Захватчики репрессировали даже детей.

На случай оккупации определенную работу проводили партийные и государственные организации.

Еще в октябре 1941 года в связи с приближением линии фронта к границам Воронежской области и на основании постановления ЦК ВКП (б) «Об организации борьбы в тылу германских войск» от 18 июля 1941 года, Воронежский обком партии развернул практическую работу по организации партизанских отрядов.

В ноябре 1942 года руководство партизанским движением было передано созданному Представительству Центрального штаба партизанского движения на Воронежском фронте, реорганизованному в декабре 1942 года в Штаб партизанского движения на Воронежском фронте[21]. Обком партии подготовил для перехода в тыл врага несколько партизанских отрядов и групп. Удалось при этом переправить группы партизан Богучарского, Евдаковского, Писаревского, Подгоренского и Радченского районов.

С 21 августа по 12 сентября 1942 года действовал в тылу врага отряд А.Г. Дубровского[22], комиссар   С.П. Белецкий. А.Г. Дубровский проводил большую политико-массовую работу среди населения, собирал сведения о состоянии промышленных предприятий, о режиме, об установленных фашистами огневых точках, о численности противника.[23]

Аналогичный отряд действовал и в Радченском районе под командованием М.И. Гениевского и комиссара Я.С. Цыбина. В партизанских отрядах были и комсомольцы - подпольщики. Среди них командир подпольной группы Ким Чечнев и его товарищи Никифор Кривобородов, Михаил Курдюков, а так же группа под руководством С.И. Шабельского.[24] Бывший комиссар Богучарского большевистского полка Спиридон Иванович Шабельский, в 1920 - х годах переехал на руднике Сорокино (Краснодон), здесь жила его сестра Феона Ивановна, мать Ивана Туркенича.[25] Именно он стоял у истоков зарождения рудничной комсомольской организации Молодая гвардия. Здесь в Богучаре он руководил подпольной комсомольской группой.[26]

В Богучаре 7 ноября 1942 года братья Ермоленко, написав от руки 12 листовок, расклеили их по городу. В листовке сообщалось: «Дорогие товарищи! Поздравляем вас с днем Октябрьской Социалистической революции. Вся страна отмечает этот день своими достижениями. Давайте и мы помогать освобождению района. А чем? Прячьте хлеб, масло и остальные продукты питания. Прячьте теплые вещи. Немцы говорят, что эти вещи для военнопленных. Не верьте немцам. Режьте телефонные провода, поджигайте немецкие склады и дома с немцами. Товарищи! Во избежание жертв среди мирного населения ройте себе бомбоубежища. Оказывайте всяческую поддержку партизанам и красным разведчикам…».[27] Впоследствии подпольщики были расстреляны.

Был и еще один партизанский отряд «Народный мститель». Он был сформирован из комсомольцев Богучарского и Радченского районов в начале 1942 года. Командир отряда Н.К. Романов. В составе отряда были девушки из г. Богучара: Клавдия Веремеева, Таисия Попова, Евгения Автономова, Дарья Калашникова. После обучения на партизанских курсах в     г. Калач Воронежской области девушки были заброшены в тыл врага, где вели разведывательную и диверсионную деятельность.

Богучарцы активно участвовали в сопротивлении захватчикам. Так, заведующий РОНО Радченского района Н.Е. Урывский стал бойцом партизанского отряда, учительница Твердохлебовской семилетней школы А.Ф. Пугачева – агентом партизанского отряда «Волга», учительница Кулдакова вела активную агитационную работу в колхозе им. Шевченко.

Жители района всячески помогали раненым, попавшим в окружение. З.Т. Дьяченко из колхоза «Новая жизнь» помогла пленным красноармейцам пробраться через линию фронта, оказала помощь трем раненым красноармейцам и скрыла их от немецких оккупантов.

15 декабря 1942 года итальянцы расстреляли богучарских подпольщиков: учителя, коммуниста С.И. Шабельского и секретаря подпольной организации, председателя райсовета Осоавиахима Резникову Нину (Шуру)[28] с сыном Валерой.[29]

Буквально два дня не дожили до освобождения члены партизанского отряда Ким Чечнев, Никифор Кривобородов, Михаил Курдюков. После зверских пыток в Миллеровском гестапо ребята были расстреляны. Согласно документам, найденным после войны в Партийном архиве Воронежской области, на расстреле ребята пели «Интернационал».

П.И. Романов, очевидец оккупации Богучарского района, так освещает отдельные моменты проживания жителей села Сухой Донец в этот период: «Село исторически разделено на две части: первая основная часть села расположена на крутом берегу поймы реки Дон. Улицы основной части находятся параллельно по высоте, вторая часть села находится в одном километре от центра и начинается от мельницы и маслозавода растительных масел, улицы расположены на запад в сторону села Медово и на юг по широкой лощине в сторону Ростовской области. К этой лощине и с запада и с востока выходят большие и малые овраги. По склонам этих оврагов с давних времен растут дубы и клены, образуя трудно проходимые байрочные заросли. Сначала мать увела нас, пятерых детей от 2 до 16 лет, в хутор Сухой Лог, где проживал ее брат Абрам. Затем в конце августа мы перешли в Дееву балку, вырыли в стенках оврага землянку и стали жить вместе со своими селянами. Между оврагами были расположены поля, на которых была засеяна рожь. В этом году рожь не убиралась, поэтому сельчане резали в поле колоски, обмолачивали их, варили и ели. Больше есть, было нечего. Иногда подростки и женщины ходили в село выкопать картофель на своем огороде. Часто это удавалось, но итальянцы иногда вели себя нахально и издевались над пришедшими. Здесь мы находились до сентября месяца, стало холодно, и люди стали искать, где зимовать. Они стали уходить в села Медово, Каразеево, а отдельные вынуждены были вернуться во вторую часть села. Здесь, где мы жили в землянках, оккупанты появлялись редко. Приходили в основном солдаты, знающие русский язык. В основном они интересовались, есть ли среди нас отставшие русские солдаты? Солдаты, действительно, шли в одиночку и группами. Они заходили и к нам, мы делились с ними, чем могли, часто обменивали гражданскую одежду  на военную форму и помогали выйти оврагами к реке Дон. Где были расположены немецкие артиллерийские батареи, мы знали и старались обходить их стороной. А ночью слушали, удачно ли они прошли. Ориентиром была стрельба у берега. После перехода в село кто-то просился к знакомым, остальные вырыли землянки в огородах. Итальянцы обратили внимание на молодых сельчан, одетых в военную форму, и стали их преследовать, часто били. Особенно зверствовали чернорубашечники. Однажды один из них штыком убил одетого в солдатскую форму Николая Алехина, с криком: «Русский золдат». Часто к нам в село приходили армейские разведчики и партизаны из-за Дона. Они рассказывали, что наши близко и скоро погонят оккупантов.

Встречи с разведчиками были самые неожиданные. Население села 1-ой Белой Горки было выселено итальянцами в степь Круглая Балка. Голод вынудил отправиться в село Каразеево подростка Митю со своим слепым отцом Петром Калиновичем Агафоновым. В селе Каразеево они попали под подозрение итальянских солдат и их арестовали как партизан. Никакие доводы о том, что они не партизаны и что отец, действительно, слеп, а не притворяется, не смогли убедить вражеских солдат. Их повели на край села, чтобы расстрелять как партизан. Мальчика и отца поставили к стене крайней хаты, и раздалась команда стрелять, они закрыли глаза и стали прощаться с жизнью. Но ничего не последовало. Неожиданно появились трое автоматчиков на лыжах и в маскхалатах. Это была русская разведка. Заметив, что на расстрел ведут местных жителей, они  пришли к ним на выручку. Прозвучали автоматные очереди и итальянские солдаты были убиты, а Митю и Петра Калиновича солдаты из русской разведки ярами увели с собой на ту сторону Дона.

Примерно в конце августа 1942 года по одной из частей в селе Сухой Донец из-за Дона ударила артиллерия (позже мы узнали, что это была «Катюша»). Огненные снаряды «накрыли» сразу почти 20-30 дворов. Этот залп вызвал такую панику у итальянцев, что они бросили передовые позиции и стали с ужасом на лице бежать из окопов, от фронта, через полчаса в селе не осталось ни одного солдата. И только через 2–3 часа под конвоем немцев итальянцев вернули в село».[30]

«И вот утром с 16 на 17 декабря 1942 года население села Сухого Донца было разбужено артиллерийской канонадой. Но итальянские пушки стреляли уже не через реку Дон, а были повернуты в сторону дороги, идущей по бугру из села Монастырщина в село Медово. От фронта через село в панике бежали, ехали на повозках, бросив все снаряжение, итальянцы и немцы. По селу бегали солдаты, собирали оставшихся в селе мужчин и пытались угнать с собой. По горе, вглубь занятой врагом территории, двигались наши войска. Итальянцы под нажимом немцев собрали около 300 солдат и пытались остановить продвижение наших войск. Кончилось тем, что итальянцы, поднявшись по склону горы, скрылись из виду, да так никто и не вернулся, они были окружены и ликвидированы.

Наблюдая за происходящими событиями, население стало понимать, что наши войска прорвали фронт и гонят немцев и итальянцев с нашей земли. Пришел час освобождения!»[31]

 

 

 

 «Ты сейчас далеко, далеко,

Между нами снега и снега...

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти — четыре шага».

А.Сурков. «В землянке».

 

Глава III. Стратегическая обстановка летом и осенью 1942 года

 

Чтобы яснее представить, как развивались события, связанные с освобождением Богучарского района от немецко-фашистских захватчиков, хотелось бы кратко охарактеризовать некоторые факты военной истории этого периода.

В 1942 году враг вышел в районы города Воронежа, Сталинграда, к предгорьям Главного Кавказского хребта. Гитлеровцы захватили промышленный Донбасс, богатые сельскохозяйственные районы Дона, Кубани, Нижней Волги. Для Советского Союза сложилась крайне опасная военная обстановка.[32]

Однако поставленные противником цели в летнем наступлении 1942 года не были достигнуты. Его наступательные возможности оказались исчерпаны. Перед лицом сложившихся неблагоприятных для немцев факторов (растянутость фронта на 2300 км, ухудшение снабжения войск, разобщенность отдельных группировок, например, армия группы «А» - на Туапсинском и Нальчикском направлениях; группа «Б» - Воронеж, Сталинград) 14 октября 1942 года был отдан приказ о переходе немецко-фашистских войск к обороне, за исключением Сталинграда и небольших участков в районе Туапсе и Нальчика.[33]

Советское верховное главнокомандование оценило данную обстановку и в ходе анализа пришло к выводу, что создалась предпосылка для решительного перелома в ходе войны. Что касается стратегической и оперативной обстановок, то наибольшее преимущество для нанесения удара по скоплению войск противника было под Сталинградом и в большой излучине Дона. Этот план получил наименование «Сатурн».

На первом этапе был разработан план «Уран», то есть контрнаступление войск Юго-Западного и Сталинградского фронтов с целью окружить немцев в Сталинграде. А уж затем, силами левого крыла Воронежского и Юго-Западных фронтов из района Верхнего Мамона прямо на юг через Миллерово на Ростов, выйти в тыл всей группировки армий «Юг».[34]

Контрнаступление готовилось в строжайшей тайне соблюдения подготовительных мероприятий, и немцы не ожидали активных действий под Сталинградом. Германское командование и не подозревало о грозящем окружении его отборных войск между Волгой и Доном.

Генерал армии, бывший начальник штаба Воронежского фронта Казаков М.И. писал: «Общей целью будущей операции двух фронтов – Юго-Западного и нашего Воронежского, был глубокий удар с выходом к Ростову. На первом этапе предусматривалось уничтожение 8-ой итальянской армии и овладение районом Кантемировка, Чертково, Миллерово и др. Второй этап начинался с рубежей Чертково и Миллерово. Здесь предполагалось ввести в бой резервы Ставки (несколько танковых корпусов и одну общевойсковую армию). С этими свежими силами Юго-Западный фронт и устремлялся прямо на Ростов».[35]

 

  

 

Двести и дней и ночей

Линия фронта – река.

Дон был рекою ничьей,

Доля его столь горька.

 

Иван Пахомов. Степь Придонская.

Воронеж, 1994 год,- с.161.

 

Глава IV. Контрнаступление советских войск под Сталинградом

 

С приходом зимы, итальянская кампания в России все больше приближалась к катастрофической развязке, начинались бои за Сталинград.

И.Д. Михайлик, в то время старший сержант, летал на Як-1 в составе 237 ИАП. Вспоминал: «Между 7 и 9 ноября 1942 года, я со своим звеном выполнял патрульный полет в районе Сталинграда. В просвете облачности, мелькнули четыре незнакомых мне машины. Я стал маневрировать, набирая высоту и стараясь зайти в хвост противнику, который в открытую летел над облаками. Самолеты были песочного цвета с пестрыми пятнами. Я открыл огонь по ведущему с дистанции 150 метров; тот клюнул носом, стал терять высоту и врезался в здания на окраине поселка Богучар. Остальные самолеты покинули поле боя; после, я никогда не видел таких машин».

Уже 19 ноября 1942 года после мощной артиллерийской подготовки, взломав оборону противника, двинулись вперед войска Юго-Западного фронта, которым командовал с 7 декабря 1942 года генерал-полковник Н.Ф. Ватутин[36], и часть войск Донского фронта.

Шел густой снег. Авиация не могла действовать эффективно. Однако вражеская оборона была прорвана, и Н.Ф. Ватутин ввел в бой танковые корпуса. К концу дня танки прошли с боями более 30 км, устремляясь на юг.

Уже в середине дня 19 ноября генерал Паулюс получил от вышестоящего штаба приказание вывести из Сталинграда три немецкие дивизии для нанесения контрудара по прорвавшимся войскам Ватутина. Но на другой день с юга от Сталинграда навстречу войскам Ватутина двинулся Сталинградский фронт, которым командовал генерал-полковник А.И. Еременко.

23 ноября, двигаясь навстречу, передовые отряды соединились в поселке Советский, окружив 22 вражеских дивизии, что составило около 330 тысяч солдат.

Сразу после перехода советских войск в контрнаступление под Сталинградом возник замысел осуществить военную наступательную операцию «Сатурн».  Силами левого крыла Воронежского и Юго-Западного фронтов из района Верхнего Мамона и территории Богучарского района на юг через Миллерово на Ростов, чтобы отодвинуть внешний фронт окружения Сталинградской группировки еще на 150-200 км на запад и отсечь всю Кавказскую группировку.

В стратегическом плане наиболее благоприятным для успеха этой операции являлся плацдарм, удерживаемый нашими войсками на правом берегу реки Дон в районе села Осетровка, который получил название «Осетровский плацдарм».

(На фото рисунок художника Льва Жданова бойца 115 ГСП 2-го батальона 5-ой роты 2-го взвода. Выполненные со 4 по 19 декабря 1942 года) Излучина Дона от Новой Калитвы и до Верхнего Мамона, огибая Осетровку и сам плацдарм, круто поворачивает на юг, как бы нависая над основными силами 8-ой Итальянской армии, которая расположилась по правому берегу реки Дон от плацдарма до станицы Вешенской. В случае прорыва обороны противника на этом участке создавались выгодные условия для наступления наших войск с целью выхода в тыл вражеской обороны, ставя под удар тылы немецкой группировки, сосредоточенной в районе Боковская - Суровикино.

В ночь на 24 ноября 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования приказала - начальнику Генерального штаба генерал-полковнику А.М. Василевскому,[37] начальнику артиллерии Красной армии генерал-полковнику Н.Н. Воронову[38] и командующему Военно-воздушными Силами генерал-лейтенанту А.А. Новикову, находящихся в районе Сталинграда, провести с командующим войсками Воронежского фронта генерал-лейтенантом Ф.И. Голиковым рекогносцировку района предстоящей операции. 24 ноября всем командующим из-под Серафимовича предстояло прилететь на аэродром вблизи командного пункта Воронежского фронта, в районе города Бутурлиновки.[39]

Над аэродромом опустился туман. Ни транспортные самолеты, ни истребители, ни бомбардировщики в такую погоду не могли подняться в воздух. Но ждать улучшения погоды было нельзя, на планирование операции отводилось всего несколько дней. Решено было лететь на «кукурузниках» У-2. Не поставив в известность И.В. Сталина, А.Н. Василевский решился на четырех самолетах, соблюдая место в строю, перелететь вдоль линии фронта к месту назначения.

Взлетели строго по команде, но уже через 15-20 минут потеряли друг друга в тумане, а через полчаса самолеты обледенели и совершили вынужденные посадки.

Самолет Воронова рухнул в бурьян недалеко от Калача, пилот и пассажир не ушиблись. Самолет Новикова врезался в провода и разбился, но пилот и генерал отделались ушибами. Самолет с Василевским с трудом приземлился в поле в 30 км от Калача. «Еще немного и гробанулись бы», - сказал летчик пассажиру, хотя не знал, кого везет. Василевский по пашне добрался пешком до ближайшего села, а затем на попутной машине выехал в Калач.

25 ноября представители Ставки вместе с генералом Голиковым на автомобилях отправились в Верхний Мамон для уточнения позиции на месте.

27 ноября А.М. Василевский получил от И.В. Сталина указание убыть в район Сталинграда. Координацию действий Юго-Западного и Воронежского фронтов поручили генералу Воронову Н.Н., а действиями авиации – Ф.Я. Фалалееву.

 

 

 

"Сатурном малым" на небе отпечатан,

Безмерный подвиг родины солдат.

Планета эта, кровом став ребятам,

Своих сынов готовит на парад.

 

Сергей Филиппов.

http://russianpoetry.ru/stihi/malyi-saturn.html

 

 

Глава V. Подготовка наступательной операции «Сатурн» на Среднем Дону

 

2 декабря 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования утвердила план наступательной операции. Практически основной удар по тылам итальянских и немецких войск, сосредоточенных в Большой Излучине Дона, наносился с территории Верхнемамонского и Богучарского районов. С июня по ноябрь месяц 1942 года на участке от хутора Бабки до Гороховки оборону на Дону занимала 127-я дивизия Воронежского фронта. От Верхнего Мамона до хутора Новый Лиман стояла в обороне 1-я стрелковая дивизия, а от хутора Новый Лиман до Вешек - 153-я стрелковая дивизия 1-ой гвардейской армии Юго-Западного фронта.

 

(Поисковая карта составлена Новиковым Н,Л.)

 

Выполняя указание Верховного Главнокомандования, войска Юго-Западного фронта и левого крыла Воронежского фронта, готовились к наступлению, которое предполагалось начать 10 декабря. Но в связи с недостатком транспорта и глубоким снегом сосредоточение войск и техники к назначенному сроку не было завершено и начало операции перенесли на 16 декабря.[40]

Между тем, в ходе подготовки операции, выяснилось, что Гитлеровское командование сосредоточило к юго-западу от Сталинграда крупные силы с целью пробиться через фронт окружения к армии Паулюса.

12 декабря танковая группировка генерала Манштейна подтянулась в район Котельниково и перешла в наступление на Сталинградском направлении. В это время обстановка в районе Сталинграда усложнилась, так как немцам удалось крупной группировкой начать наступление из Котельниково.

Тогда, чтобы сорвать попытки немецких войск деблокировать окруженные в Сталинграде дивизии Паулюса, Ставка Верховного Главнокомандования   13 декабря 1942 года приказала нанести главный удар с «Осетровского плацдарма» и внести поправки в военную операцию «Сатурн».

«В ночь на 14 декабря … была получена директива, в которой операция именовалась уже «Малый Сатурн».[41] Наши войска двинулись не на юг в сторону Ростова, а на юго-восток, на станции Тацинскую и Морозовскую. Они должны были разгромить 8-й корпус итальянской армии и выйти во фланг и тыл деблокирующей группировки. Поэтому операция получила уточненное наименование «Малый Сатурн». 6-ой армии Воронежского фронта предстояло прикрыть главную группировку Юго-Западного фронта от возможных ударов противника со стороны Россоши.

 

  

И скажет тогда любимый командир:

- Друг! Целясь в фашиста, вспомни Таню.

 Пусть пуля твоя полетит без промаху и отомстит за нее.

Идя в атаку, вспомни Таню и не оглядывайся назад...

 

Петр Лидов.

 «Таня» (первый очерк о Зое Космодемьянской).

 

Глава VI. Удар с «Осетровского плацдарма». Операция «Малый Сатурн»

 

Операция «Малый Сатурн» - это наступательная операция войск Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронта, проведенная 16-30 декабря в ходе развития контрнаступления советских войск под Сталинградом. В результате Среднедонской операции советские войска, прорвав вражеский фронт шириной до 340 км, разгромили 5 итальянских, 5 румынских и 1 немецко-фашистскую дивизию, 3 итальянских бригады, нанесли поражение 4 пехотным и 2 танковым немецко-фашистским дивизиям, захватили около 60 тыс. пленных, свыше 1900 орудий, 176 танков, около 370 самолетов, продвинулись на 150-200 км и вышли в тыл группировки армий «Дон». Противник был вынужден отказаться от дальнейших попыток деблокировать окруженную под Сталинградом группировку.

Наступление советских войск в районе Среднего Дона было вторым этапом окружения и разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом. Одновременно с этим успешное наступление советских войск на Среднем Дону было первым этапом в освобождении правобережной (ее юго-восточных районов) части Воронежской области от немецко-фашистских захватчиков. Были освобождены от противника Богучар, Кантемировка, Новая Калитва и другие населенные пункты[42].

Книга «Крестовый поход на Россию» повествует: «В первой декаде декабря 1942 года итальянская армия занимала позиции между 2-й венгерской и 3-й румынской армиями, разместив свои дивизии в одну линию вдоль Дона. Левый фланг, примыкавший к венгерской армии, составлял альпийский корпус (дивизии «Тридентина», «Юлия», «Кунеэнзе»), который оставался вне зоны декабрьского наступления Красной Армии.

Далее, вниз по течению Дона, стояли две дивизии 2-го армейского корпуса «Коссерия» и «Равенна», между которыми занимал позиции 318-й немецкий пехотный полк. Затем следовал 35-й армейский корпус (его позиции начинались у устья реки Богучар), который составляли 298-я немецкая дивизия и итальянская дивизия «Пасубио». На правом фланге итальянской армии был 29-й корпус, имевший немецкий штаб, но включавший в себя три итальянские дивизии: «Торино», «Челере» и «Сфорцеску», сектор которых кончался у станицы Вешенской.

(На фото рисунок художника Льва Жданова бойца 115 ГСП 2-го батальона 5-ой роты 2-го взвода. Выполненные со 4 по 19 декабря 1942 года) Утром 16 декабря 1942 года над Доном стоял густой туман. Генерал Н.Ф. Ватутин в 8 часов утра отдал приказ о начале артподготовки. Стрельба велась по площади. Вследствие чего огневые средства противника оказались неподавленные. В каждой из семи стрелковых дивизий на участках прорыва создавалась своя боевая обстановка, свои условия боя и успех прорыва обороны.[43]

В первые два дня 563-ий полк 153-ей гвардейской стрелковой дивизии (командир генерал-полковник А.П. Карнов) форсировал реку Дон и занял село Абросимово. Далее развивая наступление на село Медово, не заходя в село Монастырщина, повернул на юг и занял хутор Сухой Лог, а затем двинулся на Мешково, куда должны были наступать от станиц Казанской и Баски другие полки 153-ей дивизии. Как писал в своих воспоминаниях генерал-майор в отставке Ф.Т. Болотов, бывший помощник начальника оперативного штаба этой дивизии, в ночь на 16 декабря разведчики просочились в тыл противника, перерезали провода связи к штабам и устроили засады, тем самым обеспечили успех.[44] Дивизии также была поставлена задача - обеспечить на этом участке переправу через реку Дон 15-го танкового корпуса. Саперные части на льду реки Дон намывали переправу для этого корпуса. Однако корпус не стал переправляться здесь, а ушел в село Подколодновка.  Затем уже по освобожденной территории – в район Новой Марковки в распоряжение Воронежского фронта для последующего обеспечения наступления наших войск в Россошанско-Острогожской операции 19 января.

11 октября 1942 года 38-я гвардейская стрелковая дивизия (командир А.А. Онуфриев), после ожесточенных боев под Сталинградом, была выведена в Саратовскую область на пополнение и до 22 ноября проводила тактические учения, приближенные к боевым. В ночь на 22 ноября, после укомплектования личным составом и вооружением, дивизии была поставлена задача - передислоцироваться в район села Замостье Петропавловского района Воронежской области. 7 декабря полки дивизии вошли в состав 1-ой Гвардейской армии на участке от села Подколодновка до хутора Новый Лиман.[45]

(На фото рисунок художника Льва Жданова бойца 115 ГСП 2-го батальона 5-ой роты 2-го взвода. Выполненные со 4 по 19 декабря 1942 года) Выйдя на исходные позиции, командование дивизии подготовило подразделение автоматчиков и в ночь на 11 декабря сделало попытку просочиться к окопам итальянцев. По пологому склону в районе Рыжкиной балки удалось застать противника врасплох. Внезапным ударом итальянцы были выбиты из траншеи. Воспользовавшись успехом, батальон продвинулся вглубь, преследуя отступившего противника. В этот прорыв вошли и другие подразделения и с боем заняли высоту, где находилась вторая линия окопов. Здесь же проходила дорога из села Красногоровка в хутор Оголев. Оставив часть солдат на высоте, батальон решил захватить хутор Оголев, обойдя его с тыла. Маневр удался, итальянцы бросили окопы и бежали. 33 солдата были захвачены в плен. Таким образом, на правом берегу Дона был захвачен плацдарм, на который перебрались другие подразделения дивизии. Вплоть до начала общего наступления плацдарм удерживали, несмотря на попытки итальянцев вернуть хутор. С этого плацдарма 113-ый и 115-ый полки дивизии двинулись вперед, а 110-ый гвардейский полк этой дивизии занимал позицию на другой стороне реки против села Красногоровка.

Село находилось на высоком берегу реки. Взять его было очень сложно. Поэтому с начала наступления   16 декабря бойцы несли потери и не смогли взять населенный пункт. Вместе с тем, батальоны, находившиеся выше по берегу в пойме реки, нашли выход. На пологом участке берега дружной атакой бойцы выбили противника из окопов и, преследуя итальянцев, вышли к селу с фланга. Противник вынужден был уйти из села, но задержался на высотках. 16 и 17 декабря гвардейцы упорно атаковали противника и обратили его в бегство. 18 декабря село было освобождено полностью.

Преследуя противника, дивизия с боями освободила села: Дубрава, Малеванное, Медово, Каразеево и хутор Хлебный. Затем через Верхняки, Журавку вышли на Арбузовку, где вместе с другими дивизиями окружили и уничтожили 18000-ую группировку итальянцев. 17 декабря стрелковые дивизии 6-ой и  1-ой гвардейских армий продолжали развертывать наступление. Войска 1-й гвардейской армии, действуя из района Нижний Мамон, Верхний Мамон, Нижняя Гнилуша, в ходе боёв 16-18 декабря прорвали оборону 3-й пехотной итальянской дивизии и 298-й пехотной дивизии немцев, развертывая наступление в южном и юго-восточном направлениях.

В полосе наступления этой армии в середине дня для ускорения прорыва тактической зоны обороны врага были введены в сражение 18-ый, 17-ый, 24-ый и 25-ый танковые корпуса. Однако это было сделано без предварительной инженерной разведки, и танки сразу же натолкнулись на минные поля, понесли потери и вынуждены были приостановить атаки до проделывания проходов в минных заграждениях.

58-ая гвардейская стрелковая дивизия (командир генерал-майор А.И. Семенов), занимавшая левый берег реки Дон от Нижнего Мамона до Подколодновки, располагалась по крутым склонам в землянках и окопах, в основном напротив земель Тихого Дона, хутора Ольхов и села Грушовое. Наиболее выгодная позиция для сосредоточения войск была пойма реки Дон, где река уходила от хутора Тихий Дон к селу Журавка, образуя луг.

Рано утром, 16 декабря, под прикрытием артиллерийской подготовки, бойцы дивизии форсировали реку. По лугу, почти вплотную, подошли к крутому берегу поймы и бросились в атаку. Но окопы взять не смогли. Подразделения залегли, несли потери, а атаки не прекращали. Где ползком, где броском, используя складки местности, бойцы упорно продвигались вперед и вынудили итальянцев оставить свои позиции. К ночи хутор был полностью освобожден. Утром, 17 декабря, наступление возобновилось. В течение дня, не прекращая атак, бойцы вынуждали итальянцев отступать, а к вечеру подразделения с боем вошли в село Филоново. В течение ночи подошло подкрепление. Бойцы, немного отдохнув, снова двинулись в бой. В выписке из акта о зверствах итальянских фашистов в селе Белый Колодец Богучарского района Воронежской области сообщалось: «После боя 15 декабря группа раненых красноармейцев в количестве 12 человек была захвачена в плен. Их бросили за изгородь из колючей проволоки под открытым небом прямо на снег. Итальянцы сняли с бойцов валенки и оставили совершенно без обуви на сильном морозе, не давали пленным никакой пищи, избивали их, а чтобы еще больше надругаться над ранеными бойцами, изредка бросали им грызть кости».

17 декабря днем итальянцы вывели пленных из-за изгороди и стали жестоко избивать их палками и прикладами винтовок. Фашисты били безоружных раненых красноармейцев прикладами и палками по окровавленному телу, ногам, рукам и лицу. Затем замученных, жестоко избитых красноармейцев повели на расстрел.

Итальянцы, чувствуя приближение к деревне частей Красной Армии, торопились быстрее расправиться с пленными красноармейцами. В 18 часов 17 декабря «красноармейцы были расстреляны в упор из пулемета и винтовок, а тех, кто еще подавал признаки жизни, фашисты добивали прикладами»[46].

Иван Китаев, боец 408 полка, вспоминал: «С большим трудом мы заняли село Филоново, где были сожжены дома, из погребов вылазили мужчины и женщины, от радости плакали и от всей души благодарили нас за освобождение. Через час отдыха мы по глубокому снегу при сильном морозе пошли освобождать Богучар. Наш 408-й полк наступал в боевом порядке. Посмотришь вправо и влево – немцы по глубокому снегу отступают, а наши красноармейцы наступают. Так продолжалось до 11 часов ночи. Вдруг из Богучара полетели орудийные снаряды, немцы остановились. Но стрельбы наших орудий успеха не имели. Лишь к двум часам ночи были привезены восемь «Катюш». Молодой, жизнерадостный лейтенант своим электрофонариком выбрал площадку, расставил их ровно с промежутком между ними 50 метров… Через 30 минут был такой удар, что красноармеец Асташин и пара наших лошадей - все сели на животы … наш полк утром вошел в город, где было много убитых немцев. В городе было много разбитых домов и магазинов»[47].

«Сопротивление противника было сломлено 17 декабря. В этот день дивизия «Равенна» стала стремительно откатываться назад, открывая фланги и тылы соседней с ней 298-ой немецкой дивизии. Стрелковые части 1-ой гвардейской армии двигались вперед, окружая и обходя отступавшие итальянские и немецкие части. Серьезное сопротивление они встретили со стороны 298-ой немецкой дивизии в городе Богучаре. Однако в ночь на 19 декабря и эта дивизия начала отход. В итоге трехдневных боев оборона противника была прорвана на всем Богучарском направлении. Стрелковые части за первые три дня наступления продвинулись вперед до 35 км»[48].

Активное участие 2-го корпуса итальянской армии в операциях на советско-германском фронте кончилось.

Утром, 18 декабря, и в течение дня, с короткими стычками бойцы продвигались вперед. И к вечеру вплотную подошли к селу Перещепное. Ни плотный огонь, ни потеря солдат не могли остановить наступающих. Передвигаясь от дома к дому, бойцы вынудили огнем, штыком и прикладом итальянцев бежать из села в сторону Богучара.

С рассветом, по целине, по оврагам, по дороге, широким фронтом бойцы устремились к городу. Еще издали были видны над городом клубы дыма. Сопротивление итальянцев усилилось. Когда стала видна церковь, с колокольни стал стрелять пулемет. 19 декабря, часа в два дня, наступающие уже проникли в город. И по улицам, от дома к дому продвигались к центру. Григорий Иванович Макаренко вместе с расчетом станкового пулемета «Максим» развернулся возле здания школы-интерната. В этот период на улице Дзержинского показались немецкие бронемашины и пехота. Через небольшое время к гимназии подошел расчет другого станкового пулемета. В два пулемета бойцы открыли огонь вдоль улицы, немцы не выдержали и рассеялись в сторону Лысогорки. По всему городу слышались очереди из пулеметов и выстрелы из винтовок.

(На фото рисунок художника Льва Жданова бойца 115 ГСП 2-го батальона 5-ой роты 2-го взвода. Выполненные со 4 по 19 декабря 1942 года) Пока шел бой, группа бойцов пробралась к зданию пожарной части и привязала на громоотвод каланчи красный флаг. К вечеру бой в городе стих и только со стороны Полтавки, Поповки и Вервековки слышались выстрелы. Ночью в город подтянулись другие подразделения. Утром, 20 декабря, подразделения дивизии двинулись на село Дьяченково. Из села велся сильный пулеметный огонь. Наступающие несли большие потери. Атака за атакой – и противник не выдержал, бежал. Путь дивизии лежал далее через Желобок, Медово и Меловую на Миллерово.[49]

44-ая гвардейская дивизия (командир генерал-майор Куприянов Д.А.) в ночь на 15 ноября 1942 года, после упорных боев, была выведена на пополнение. Погрузившись в железнодорожный эшелон на станции Погорелово Городище, была перевезена в г. Кирсанов Тамбовской области, а к началу ноября была готова выполнять боевые задачи. 21 ноября, погрузившись в эшелон, дивизия двинулась к фронту, а 24 ноября прибыла на станцию Урюпинск. После выгрузки, в пешем строю, дивизия, через г. Калач и Нижний Мамон прибыла к фронту и разместилась на «Осетровском плацдарме». 3 декабря дивизия была зачислена в 1-ую гвардейскую армию Юго-Западного фронта. Штаб дивизии расположился в селе Осетровка на берегу реки Дон.[50]

(На фото рисунок художника Льва Жданова бойца 115 ГСП 2-го батальона 5-ой роты 2-го взвода. Выполненные со 4 по 19 декабря 1942 года) 16 декабря, после полуторачасовой артиллерийской подготовки, дивизия пошла в наступление из села Филоново  к городу Богучар. Преодолевая сопротивление противника, 16 и 17 декабря, 133-й и 128-й полки освобождают село Гадючье и выходят на окраину села Филоново. В это время части 58-й дивизии подошли близко к селу Филоново, наступая от хутора Тихий Дон, но задержались, так как встретили упорное сопротивление итальянцев. Гвардейцы 133-го полка продолжали наступление и в два часа дня, 18 декабря, захватили село Вервековку, которая расположена на речке Богучарке в километре от села Лысогорка, примыкавшей к городу Богучар. Подоспевшие из села Филоново 130-й и 128-й полки, прикрывая фланг 58-й дивизии, стали продвигаться по селу Лысогорка к городу Богучару. Другие подразделения продолжали наступление на юг. 18 декабря были освобождены села: Поповка, Лофицкое, Купянка, Полтавка. Вскоре наши войска 44 – ой Гвардейской дивизии подошли к окраине сел Дядин и Радченское.

(На фото рисунок художника Льва Жданова бойца 115 ГСП 2-го батальона 5-ой роты 2-го взвода. Выполненные со 4 по 19 декабря 1942 года) Немецкое командование, пытаясь остановить наступление наших войск, при поддержке танков, пробивались к городу Богучару, и атаковали части 44-ой дивизии. После ожесточенного боя противник был разбит. Используя успех 18-го танкового корпуса, прорвавшегося в этом направлении, дивизия преследовала отступающего противника и двигалась на Алексеево-Лозовку и Миллерово. 22 декабря вместе с другими дивизиями участвовала в окружении и уничтожении 18000-ой группировки противника в районе Арбузовка – Журавка. Итальянский офицер Д. Толли участник событий 1942 года в книге «С итальянской армией в России» писал: «16 декабря советские войска опрокинули фронт итальянской армии, 17 декабря развалился весь фронт, а 18 декабря к югу от Богучара сомкнулось кольцо сил, действовавших с запада и востока. … Артиллерия и машины были брошены. Многие офицеры срывали с себя знаки различия, солдаты бросали пулеметы, винтовки, снаряжение».

41-ая гвардейская стрелковая дивизия (командир полковник Иванов Н.П.) наступала с «Осетровского плацдарма» во взаимодействии с частями 44-ой дивизии в это же время. При поддержке 25-го танкового корпуса прошла с боями через села Твердохлебово, Расковка, Барсуки, Шуриновка, Лебединка и через хутор Широкий вышла к станции Чертково. Ее подразделения также участвовали в окружении и уничтожении группировки итальянцев  в селе Арбузовка.

(На фото рисунок художника Льва Жданова бойца 115 ГСП 2-го батальона 5-ой роты 2-го взвода. Выполненный 14 декабря 1942 года) С 16 сентября по 14 ноября 1942 года 350-ая гвардейская стрелковая дивизия (командир генерал-майор А.П. Гриценко) находилась на доукомплектовании в Тамбовской области. Здесь она пополнилась личным составом, получила недостающее вооружение и боевую технику. 14 ноября 1942 года эшелон с частями дивизии был переброшен на Воронежский фронт и занял оборону на левом берегу реки Дон, в районе Верхнего Мамона. За пять месяцев оккупации, на крутом берегу Дона, от каменного карьера до села Дерезовка, противник создал сильно укрепленную оборону. В отдельных местах склоны были политы водой и обледенели.[51]

Перед дивизией была поставлена задача - захватить плацдарм на правом берегу. В ночь на 12 декабря разведчики и саперы проверили толщину льда, а затем утром 12 декабря один из батальонов этой дивизии преодолел по льду реку Дон и по меловым кручам пытался захватить окопы на высотках. Однако дальнейшему продвижению мешал пулемет, который стрелял из дзота. Как рассказывал участник этого боя И.М. Сыровой, проживающий в Расковке, они с    В.Н. Прокатовым[52] вместе забрались на гору и пытались из автоматов и гранатами уничтожить огневую точку. Но все безрезультатно. В.Н. Прокатов приблизился совсем близко к дзоту, но так как гранаты кончились, он пожертвовал собой и бросился на пулемет, закрыв своим телом амбразуру дзота. Бойцы бросились вперед, выбили итальянцев из окопов и захватили небольшой плацдарм. Советское правительство высоко оценило мужество и героизм Василия Николаевича Прокатова, присвоив ему звание Героя Советского Союза. На месте подвига у крутого берега реки Дон установлен бюст героя.

В течение 16 и 17 декабря пехота дивизии переправилась на правый берег и, развивая наступление, через окраину Дерезовки, хутор Белый, Писаревку вышла на окраину Кантемировки и Журавки.

195-ая гвардейская стрелковая дивизия (командир полковник Каруна А.П.) освободила Дерезовку и, преодолевая сопротивление итальянцев, при поддержке 17-го танкового корпуса разгромила опорный пункт в селе Дубовиково. Затем через Ивановку, Данцевку, Титаревку вышла к станции Гартмашевка, где перерезала железную дорогу, окружив большую группу противника, захватила станцию.

267-ая гвардейская стрелковая дивизия (командир полковник Герасимов В.А.) захватила Новую Калитву и, успешно продвигаясь, 20 декабря подошла к станции Кантемировка, которая 19 декабря была захвачена 17-ым танковым корпусом.

(На фото рисунок художника Льва Жданова бойца 115 ГСП 2-го батальона 5-ой роты 2-го взвода. Выполненные со 4 по 19 декабря 1942 года). Для ускорения прорыва тактической обороны 8-ой итальянской армии, в бой были введены 17-ый, 18-ый, 24-ый и 25-ый танковые корпуса 5-ой танковой армии, которые были передислоцированы с Брянского фронта. 17-ый танковый корпус разместился в районе Верхней Гнилуши. 25-ый перешел на «Осетровский плацдарм», 18-ый – в район Нижнего Мамона, а 24-ый расположился недалеко от «Осетровского плацдарма» на левом берегу.

После трехмесячных боев под Воронежем 17-ый танковый корпус (командир генерал-майор П.П. Полубояров) 6 октября 1942 года был выведен для пополнения личным составом и перевооружения в районе станции Татищево Саратовской области, где находился до 15 декабря. В результате полуторамесячной боевой учебы корпус был хорошо подготовлен и способен решать сложные боевые задачи. 18 ноября был получен приказ на перегруппировку корпуса к линии фронта.

С 19 ноября в течение пяти суток корпус перевозился железной дорогой до станции Таловая Воронежской области, а оттуда своим ходом двинулся до села Верхняя Гнилуша. Для обеспечения своевременного выдвижения корпуса к рубежу армейские инженерные части построили на реке Дон два понтонных моста грузоподъемностью 60 тонн каждый. 16 декабря в ночь по этим мостам перешли на «Осетровский плацдарм» 67-ая и 174-ая танковые бригады. С командиром 267-й стрелковой дивизии полковником В.А. Герасимовым был согласован порядок пропуска танковых колонн и дальнейшие взаимодействия при выполнении задачи захвата станции Кантемировка.[53]

Утром 16 декабря началось наступление 15-го стрелкового корпуса. В течение трех часов боя части 6-й и 1-й армии прорвали оборону противника и углубились на полтора – два километра. Вслед за стрелковыми частями двинулись и танковые корпуса. Но без предварительной инженерной разведки танки наткнулись на минные поля, понесли потери и были вынуждены остановиться.

17 декабря стрелковые войска продолжали развивать наступление. Армейские саперы обнаружили минные поля, проделали проходы и танки пошли вперед. Минуя освобожденную Дерезовку, 67-ая и 174-ая танковые бригады корпуса вместе с солдатами 195-ой гвардейской стрелковой дивизии встретили упорное сопротивление итальянцев в районе села Дубовиково. Однако атакой с флангов и фронта солдаты при активной поддержке танкистов ворвались в село и уничтожили три танка, шесть противотанковых орудий и до 150 солдат и офицеров противника. К исходу 18 декабря корпус завершил прорыв тактической зоны обороны противника и двумя колоннами двинулся вперед на станцию Кантемировка. 67-ая танковая и 31-ая мотострелковая бригады продвигались через село Талы, а 174-ая и 67-ая танковые бригады – через Писаревку.

После ожесточенных стычек с противником танкисты 19 декабря ворвались в станцию Кантемировка и захватили ее. В связи с тем, что пехота отстала, командование корпуса было вынуждено организовать круговую оборону и отбивать атаки противника вплоть до подхода 267-ой и 350-ой стрелковых дивизий. Сдав станцию 267-ой стрелковой дивизии, корпус ушел через Украину к городу Миллерово, где была окружена большая группа немцев и итальянцев.

18-ый танковый корпус (командир генерал-майор Бахаров Б.С.) после прорыва обороны противника с «Осетровского плацдарма», поддерживая наступление 44-ой стрелковой дивизии, прошел через Гадючье и Вервековку. Разгромив врага в районе Вервековки, форсировал р. Богучарку. Далее корпус двинулся на Поповку и Дядин, где помог дивизии отразить контрудар немцев, пытавшихся пробиться к Богучару, и степью пошел через Медово, Каразеево, которые уже были освобождены батальонами 38-й гвардейской стрелковой дивизии. Население радостно встречало колону танков. Водитель одного из танков через люк выбросил треугольник письма родителям, проживавшим в этом селе, где родился и жил до войны сам. В письме он сообщил коротко, что жив и поехал бить немцев. Это был Иван Яковлевич Толокнов. Из села Каразеево путь танкистов лежал к станице Мешковская.

19 декабря корпус занял ст. Мешковскую, вырвавшись на 35-40 км вперед от наступающих стрелковых соединений 1-й гвардейской армии. В результате этих смелых действий корпус, выйдя в район Мешковской, отрезал пути отхода с Дона главных сил 8-й итальянской армии. С подходом 21 декабря стрелковых дивизий 18-й танковый корпус продолжал развивать наступление и на следующий день овладел Ильичевкой, Верхне-Чирским, а затем повернул юго-западнее и стал продвигаться в район Миллерово добивать окруженную группировку немцев и итальянцев.

25-ый танковый корпус (командир генерал-майор Павлов П.П.) 17 декабря вышел из-под Нижнего Мамона на «Осетровский плацдарм» и вместе с частями 41-й гвардейской стрелковой дивизии двинулся через Твердохлебовку, Расковку, Барсуки, Шуриновку, Лебединку, хутор Широкий на Кашары и Морозовск, через тылы противника.

Особая задача была поставлена 24-му танковому корпусу (командир генерал-лейтенант В.М. Баданов)[54], которому предстояло пройти с боями от «Осетровского плацдарма» через тылы все группировки немецких войск, задействованных в большой излучине Дона, захватить станцию Тацинскую, где находился аэродром, снабжавший окруженную в Сталинграде группировку немецких войск оружием, боеприпасами и продовольствием.

Части 24-го танкового корпуса начали форсировать Дон в 11 часов 30 минут 17 декабря. Выйдя по мостам на «Осетровский плацдарм», корпус двинулся на юг вслед за ушедшими вперед 18-м и 25-м танковыми корпусами. Подойдя к с. Вервековка, танкисты остановились в раздумье, где лучше переправиться через речку Богучарку. Как рассказывали очевидцы того времени, после ухода вперед 18-го танкового корпуса, 18 декабря утром к селу подошла со стороны хутора Гадючье колонна танков. Из переднего танка вылез молодой танкист, видимо, командир колонны, сел на броню, развернул карту и, обращаясь к жителям, сказал: «Ну-ка, где тут проехать на Тацинскую?». Ему объяснили, что до Тацинской еще 300 км и что речку можно переехать только в селе Данцевка, где она мельче. И танкисты двинулись через село Твердохлебово, где сосредотачивались другие танковые бригады. Утром 19 декабря вновь заводились танковые двигатели, и население провожало танкистов в путь

Переправившись через речку, танкисты двинулись через с. Шуриновка, с. Лебединка, хутор Широкий на Алексеево - Лозовку и далее на юг на Тацинскую. На пути следования танкисты оказывали поддержку наступающим войскам, успешно захватили станцию, уничтожили на аэродроме около 300 самолетов, но потом оказались в окружении. Собравшись с силами, танкисты прорвали кольцо, и вышли из окружения.

В своей книге «Воспоминание и размышления»  Г.К. Жуков писал: «Войдя в прорыв северо-западнее Богучара 17 декабря в 18 часов 30 минут, 24-й танковый корпус прошел с боями около 300 километров, уничтожив по пути к станции Тацинская 6700 вражеских солдат и офицеров и захватив громадное количество военного имущества». Бой за город Богучар был жарким. В письме с фронта Ивана Толочко, фронтового друга ефрейтора Ефима Якубовича, погибшего в бою в декабре 1942 года, описывалось: «Здравствуйте, дорогие родные ... Письмо вам от фронтового друга вашего сына и брата Толочко Ивана Павловича. Хочу описать некоторые подробности гибели моего друга, выразить соболезнование и утешить вас... Ваш сын погиб смертью храбрых в боях за нашу родную землю в конце 1942 года. В том тяжелом бою за г. Богучар мы были вместе у одного миномета. Мы шли вперед, гитлеровцы яростно сопротивлялись. Вражеская пуля угодила в грудь товарищу. Я тащил его с полкилометра на плечах до яра, куда не залетали вражеские пули... Перевязал его, Ефим все молчал, сказал лишь раз: „Оставь меня, погибнешь ведь..." Чувствуя близкую смерть, он попросил меня написать родным... И на руках у меня скончался».[55]

Вместе с наступающими войсками шли и военные корреспонденты, среди ни были: Алексей Сурков[56], корреспондента газеты «Красная звезда», автор знакомой всем россиянам песни «В землянке» и Петр Лидов корреспондент газеты «Правда», автор очерка «Таня» о Зои Космодемьянской. В своем дневнике П. Лидов писал «25 декабря. Солнечный день. Мороз до 30 градусов. Вместе с Алексеем Сурковым уехал в Богучар. Корреспонденцию о боях за Миллерово на девяти страницах передал с трудом из-за загрузки телеграфа. Москва приняла ее только в полночь...». А.Сурков в газете «Красная звезда» от 27 декабря 1942 года писал: «Как жалок вид этих надменных претендентов на господство над всем миром! Куда девалась их самоуверенная наглость, задранный кверху нос? Они плетутся, будто нашкодившие шелудивые псы, зябко ежась, вбирая голову в плечи. Они жалки, но не сострадание, а только гадливое презрение вызывают в нас эти выродки, совершающие под конвоем последний марш на восток. Вглядитесь в лицо вон той колхозницы, что застыла в оцепенении над догорающими головнями своей хаты. Обжигающая ненависть бьет из ее глаз. Наверно, такая же вот мученица распорола вилами живот фашистскому офицеру в Перещепное: Так и сейчас он валяется на улице с вилами в животе, вытаращив оловянные глаза».

«Авиационное обеспечение операции «Малый Сатурн» было поручено 17-ой и 2-ой ВА. Им противостоял VIII-ой, лучший авиакорпус Люфтваффе ВВС 8 – итальянской армии. 2-ая ВА поддерживала прорыв и наступление 6-ой армии Воронежского фронта на Кантемировку».[57] С 21 декабря 1942 по 15 января 1943 года у села Купянка в 3 км от Богучара на аэродроме, где ранее базировались самолеты авиакорпуса итальянцев, разместился 814 истребительный авиационный полк, который участвовал в операции «Малый Сатурн». В декабре 1943 года прямо над полевым аэродромом в селе Купянка, где разместились все 3 полка дивизии, старший лейтенант Е.П. Савельев[58] на глазах у всех сбил «мессер».

Герой Советского Союза Евгений Петрович Савельев вспоминал: «На этом аэродроме (аэродром у села Купянка) мы впервые переживали радость первых побед и горечь утрат наших боевых товарищей (Дмитрий Готальский) в жестоких боях с лютым врагом».

Во второй половине дня 28 декабря 1942 г. тринадцать Як-1 814-го истребительного авиационного полка (ИАП) (207-й истребительный авиационный дивизион (ИАД), 17-я ВА) вылетели на прикрытие района Миллерово.

В районе станицы Мальчевская Миллеровского района они вели воздушный бой с большой группой немецких истребителей и бомбардировщиков. Младший лейтенант Николай Путько совместно со старшим сержантом Иваном Гузом сбили один бомбардировщик Ju-88, а старший сержант Алексей Пенязь - истребитель Bf-109. В районе станицы Мальчевская в затянувшейся схватке командира звена лейтенанта Дмитрия Готальского атаковали три Bf-109. Летчик не растерялся, смело принял бой и буквально в считанные минуты один за другим уничтожил два истребителя противника. При атаке третьего «Мессершмитта» на него сверху набросилась подошедшая пара немецких Bf-109, которая подбила его. Истекая кровью, Дмитрий сумел посадить самолет в поле, но немцы добили его уже на земле. Фронт отступил от Богучара, войска продвигались к Сталинграду.

Совинформбюро от 19 декабря 1942 года сообщало: «… нашими войсками было занято более 200 населенных пунктов, в том числе города Новая Калитва, Кантемировка, Богучар … В ходе наступления наши войска разгромили девять немецких дивизий и одну пехотную бригаду противника. Прорыв осуществлен силами Юго-Западного фронта, которым командовал Ватутин Н.В. и Воронежского фронта, которым командовал генерал-лейтенант Голиков Ф.И.».[59]

В ходе операции «Малый Сатурн» были разгромлены 8-ая итальянская армия, остатки 3-ей румынской армии и две гитлеровские пехотные дивизии. Наши войска продвинулись на 100-150 километров.

Знаменитый поэт, публицист А. Сурков в газете «Красная звезда» от 27 декабря 1942 года писал: «Богучарцы терпеливо ждали и надеялись. И вот их надежды сбылись. По грому приближающейся канонады, по суматохе спешной эвакуации они догадались, что неволе приходит конец. К вечеру 18 декабря совсем рядом засвистели снаряды. С окраины от Перещепного по пятам убегающих немцев ворвались в город красноармейцы. Утром Богучар проснулся снова советским городом».

Многие местные юноши и девушки 17-18 лет добровольно стали бойцами 1-ой стрелковой дивизии. Назовем имена и фамилии лишь некоторых девушек и юношей: Галина Бондарева, сестры Полина и Екатерина Кравцовы, Раиса Петренко, Матрена Нередко, Анна Веприкова, Любовь Воронина, Клавдия Голубкова, Мария Зеленанина, Анна Гончарова, Евдокия Жилякова, Мария Лаптурова, Александра Бондарева, Михаил Шепеткин, Иван Бабарин, Максим Куделин, Степан Бахалов, Андрей Христиченко и многие другие. В селе Старотолучеево добровольцами стали 14 комсомольцев и комсомолок.

Богучар ожил и начал восстанавливаться, 23 декабря 1942 года, «комиссар партизанского отряда Алексей Дубровский уже приступил к исполнению своих прямых обязанностей председателя районного совета депутатов трудящихся. К нему приходят за поручениями, ему докладывают о пойманных предателях, о найденных складах, о всяких делах. От него ждут совета и помощи. Дубровский внимательно выслушивает каждого, дает советы, поручения, время от времени что – то заносит в записную книжку. Пункт за пунктом вырастает программа будущей первоочередной работы совета. Учесть инвентарь и имущество, оставшееся в колхозах после ухода оккупантов. Разработать план продовольственной, жилищной и всякой другой помощи пострадавшим от немецкого нашествия... С развалин взорванной немцами городской электростанции возвращаются техники. Они сообщают, что хотя здание рухнуло, но двигатель и ценнейшие части арматуры попорчены не сильно, и после небольшого ремонта станция может дать ток. Алексей Григорьевич весело потирает руки  - Значит, скоро Богучар будет со светом. Ладно, потерпим.  Сейчас и без электричества на душе светло».[60]

В последствии один и немецких полковников Л. Штейдле вспоминал: «Я бросаю в огонь письма, а вот на дне чемодана я нащупываю две книги, среди них «Майн кампф» Гитлера и маленькую икону, которую я купил за два рубля в Богучаре. Я уже хотел бросить «Майн кампф» в огонь, но что это мне даст? Пусть русские посмотрят, чего только нет в чемодане немецкого полковника».[61]

  

 

У нас итальянцы, на лицах улыбки,

хорошие нынче у нас времена.

Но помнят калеки, какой же мир зыбкий

и как же свирепа, жестока война.

 

Н. Николюкин. Из стихотворения «У нас итальянцы»,

из книги «Отрада». В. 1995г.

 

Глава VII. Память.

 

В результате советские  войска, прорвав вражеский фронт шириной до 340 км, разгромили немецкие войска и захватили около 60 тыс. пленных, свыше 1900 орудий, 176 танков, около 370 самолётов, продвинулись на 100–150 км и вышли в тыл группы армий «Дон». Противник был вынужден отказаться от дальнейших попыток деблокировать окруженную под Сталинградом группировку. Наиболее отличившиеся в боях соединения и части получили почетные наименования «Донские», «Кантемировские», «Тацинские»[62]

Таким образом, с 17 по 22 декабря советские войска очистили Богучарский район от оккупантов. При прорыве обороны противника наши войска понесли большие потери. Крутой высокий берег Дона, пересеченная местность. Река Дон и ее притоки Левая и Правая Богучарка, глубоко эшелонированные системы окопов, дзотов оказались почти непреодолимым препятствием для продвижения наших войск. При штурме высот, первых окопов и первых населенных пунктов погибло около 3000 солдат.

Активную работу  с ветеранами в 80-х годах проводил школьный музей "Богучарец" Полтавской восьмилетней школы. Часть материалов размещены на данном сайте. В 1997 году учитель МОУ «Дубравская средняя школа» Новиков Николай Львович выступил с инициативой перед школьниками и организовал поиск и эксгумацию и перезахоронение воинов, погибших при освобождении Богучарского района, так как останки солдат продолжали находить в старых окопах. Районный Совет ветеранов войны и труда поддержал эту инициативу, и в течение 1997-1999 годов совместно с поисковым отрядом работал по поиску и перезахоронению неучтенных потерь. В 1999 году администрация Богучарского района официально подтвердила создание отряда «Поиск» во главе с Н.Л. Новиковым Финансирование работы перешло к муниципальным органам власти. В 1998 году проведена эксгумация и перезахоронение 96-ти останков в селе Вервековка. В 1999 году на новом кладбище города Богучар проведено перезахоронение 46-ти останков, в 2000 году 15-ти и в 2002 году – 71

За последние годы с помощью совета ветеранов пяти дивизий (58,38,44,41 и 57) через государственные архивы были учтены списки 2800 солдат, фамилии которых были занесены на мемориальные доски 28-ми братских могил. На берегу реки Дон в местах прорыва обороны 58-й и 38-й дивизий установлены мемориальные знаки.

В г. Богучаре на мемориальном кладбище в городском саду похоронено 2000 солдат. На местах прорыва обороны противника в селах Тихий Дон и Красногоровка установлены мемориальные знаки.

На автодороге «Дон», на границе Верхнемамонского и Богучарского районов установлен мемориальный комплекс в честь прорыва обороны противника в операции «Малый Сатурн», где установлен на пьедестале танк Т-34 и схема операции.

Ежегодно 19 декабря отмечается в г. Богучаре день освобождения района. В парке стоит мемориальный комплекс, где проводятся митинги и возложение венков. Воины 10-й гвардейской танковой дивизии выставляют почетный караул и салютуют в честь памяти павших солдат.

В 1995 и 2000 годах в район приглашались ветераны стрелковых дивизий - участники операции «Малый Сатурн». Для них организуется отдых в детском лагере «Пирозерье». Ветераны выезжают по метам былых боев, встречаются с жителями района, посещают школы.

В период военных действий при форсировании реки Дон были случаи гибели солдат на реке. В память о погибших и утонувших в реке ветераны возлагают венки на воду. Для чего разводится мост, исполняется гимн и производится салют.

За пять месяцев оккупации народному хозяйству района был причинен ущерб, составивший 134329700 рублей (в старом исчислении). Общий ущерб, нанесенный городу Богучар, составил 34,7 миллиона рублей. Было разрушено 274 здания. В населенных пунктах, расположенных по правому берегу реки Дон, занятых немецкими войсками, были полностью разрушены все постройки.

К 55-й годовщине победы над Германией все памятники реставрированы.